Морская болезнь

среда, 05 декабря 2007

21:31

gorkiy

Псих ненормальный! (с) Харуки Мураками "Дэнс Дэнс Дэнс"

В первых строках своего письма, дядюшка, хочу заверить тебя, что со мной всё в порядке.

читать дальше
Фактически. То есть все те невзгоды, что обрушились на меня за последние три месяца, я выдержал пускай и не стоически, но выдержал. По крайней мере пока что я в сознании, относительно ясном. Помнишь, я рассказывал тебе "пару писем назад", что устроился на работу? Так вот её я оставил. Формат письма не позволяет мне рассказать тебе о обо всем, да и пергамент у меня уже кончаются. Ты помнишь, я любознательный мальчик - с детства и по сей день. И ты удивишься, узнав, что я взялся писать о политике. Причем с удовольствием и за деньги. Только вот ты понимаешь, что я здесь, а они - там. А эта чертовка Беназир Бхутто на пару с Мушаррафом мне вскорости будут сниться в жутковатых политических кошмарах. Ты представляешь, дядя, каждый день я писал о трупах - как в прямом, так и переносном смыслах. Причем первые превалировали. За время работы я успел приобрести такой не дюжий заряд цинизма, который не могу растратить до сих пор. Вот и получается, что рейтинг нашего новостного агенства поднимался ввысь лишь тогда, когда кто-то умирал, желательно мучительной смертью и в окружении семьи. Не буду называть имён, дядя, я уверен, ты и так смотришь телевизор, поэтому ты сможешь вспомнить, кто последний слетел с дороги. Подсказка: он герой многочисленных русских боевиков. Но не суть важно, дядя, в этом письме не будет имен, как я уже тебе сказал. Суть в том, что я не могу работать там, где мне платят за человеческие жизни не простой благодарностью за то, что я донёс до людей столь скорбную новость, а тупо 30 сребреников в лапы. Дядя, скажу тебе честно, это, знаешь ли, мерзко. Видимо, я просто не создан для такой работы.
Как твоё здоровье, дядя? Моё вот словно ртутный градусник - то вверх, то вниз. Ты будешь смеяться, но в начале сентября я думал, что проще будет удавиться на собственном ремне, чем терпеть это. Эту яхточку стоило притормозить ещё тогда, да вот впередсмотрящий свалился с мачты и сломал себе лодыжку, поэтому к берегу мы начали добираться лишь сейчас. Я использую не слишком много метафор, дядь? Ты просто напиши мне, если я заговариваюсь. Моя должность научила меня тому, чтобы всё было красиво и максимально соответствовало какому-нибудь "Есквайеру" по части текстов. Так вот наша яхточка под названием "Фокус" плыла себе, плыла, только команда в лице одного человека решила поднять бунт. Я некоторое время терпел. Корабельный лекарь провёл меня через ряд довольно мерзопакостных процедур, чтобы поставить на ноги нерадивого юнгу. Вот уже три месяца как я не пробовал рома, да и любого другого алкоголя. Мне его просто нельзя. А ты представляешь себе, что такое для удалого и молодого пирата три месяца моря без капли спирта? Я болею до сих пор, дядя. Несмышленые и откровенно бездарные местные лекари наивно полагали, что моя болезнь от хорошей жизни. Просто фантастика: они начали с венерического заболевания, а закончили банальным гастритом, который развился чёрт знает во что. Только не спрашивай у меня, каким образом они пришли к такому выводу. По-моему, они люди не менее азартные, чем самый лихой "слепой Пью", и тоже любят сделать ставки. Так вот благодаря этим "ставкам", дядя, я чуть не посадил печень. А ты представляешь себе, что такое "плохая печень" в 22 года? В общем, мрак с этими лекарями. Ты не переживай, сейчас я на таблетках, дядь. Надеюсь, прописаны они верно, ведь, обойдя столько портовых врачей, я не мог не получить адекватный диагноз. Я ушёл с этой работой, всё, покончено. Не там моё место, зато я теперь вдыхаю полной грудью нежный морской воздух. После будущих праздников (обязуюсь прислать тебе открытку!) я найду себе место по душе, где я не стану корабельным мальчиком-на-побегушках.

С уважением к тебе, дядя, семи футов под килем и чарку рома, йо-хо!